Автор многочисленных литературных сказок. Успех пришел к ней после выхода в свет первой же книги - «МартинПиппин в яблоневом саду», в которой проза перемежалась со стихами. Активно используя фольклорные мотивы и народную поэзию, писательница создала целый ряд книг о Мартине Пиппине и написала пьесу «Хрустальная туфелька» по мотивам сказки о Золушке, но наибольшую известность приобрел ее сборник сказок «Маленькая книжная комнатка», за которую Фарджон получила в 1955 году Золотую медаль Х.К. Андерсена.

Столь высокая награда была вручена Фарджон первой из современных детских авторов. Писательница также награждена медалью Карнеги.

Родилась Элинор Фарджон в семье писателя и актрисы, активно поощрявших литературные занятия дочери. Сочинять и читать девочка начала практически одновременно. Большое влияние на творчество Фарджон оказали сказки Андерсена, с которыми она познакомилась в раннем детстве. У ее родителей была прекрасная библиотека, и Элинор разрешалось брать любые книги. В весьма преклонном возрасте писательница вспоминала ее как «пруд радости, из которого можно выуживать все, что душе угодно».

В сказках Фарджон всегда рассказывает о чем-то удивительном и необыкновенном, и действие может происходить как в вымышленном королевстве, так и в современном мире. Но даже мир домышленный, фантастический, необыкновенный, всегда легко узнаваем и проектируем на действительную жизнь.

Барбара Леони Пикард (род 1917) продолжает традиции Лорда Дансени и Дж. Р. Толкина, создавая фантастическую сказку, построенную на основе мифов и древних преданий. Ее перу принадлежат пересказы легенд и эпических песен для детей - «Русалка и простак», «Фавн и дочь дровосека», «Северные сказания о богах и героях», «Повести о королях и его рыцарях» и «Одиссея».

Пикард увлекается мифологией и религиоведением, историей древнего мира и средних веков, что находит яркое отражение в ее произведениях. Привычные и известные с детства сюжеты легенд и преданий по новому - и зачастую очень неожиданно - интерпретируются сказочницей.

Пикард считают классиком современной детской литературной, а ее пересказы памятников старины и эпических поэм признаются непревзойденными.

На русский язык ее произведения переводились крайне мало, и лишь в последнее время стали доступны россиянам.

Алан Гарнер (род. 1934)-современный английский писатель, книги которого переведены практически во всех странах Европы. В его произведениях , как правило, переплетаются две реальности, два времени - времена давно минувшие, легендарные, и настоящая реальность. Причем герои и события мира мифологического обладают способностью влиять на современность. Источником вдохновения для Гарнера служат кельтские легенды и предания о короле Артуре и его рыцарях и древнегерманский эпос. На русский язык переведены основные произведения писателя, в том числе - «Волшебный камень Бризингамена» и «Элидор».

Почти все творения писателя отличает слияние сказки и детектива. Одним из лучших романов Алана Гарнера считается «Элидор» (1965), в котором рассказывается о том, как ребятишки Уотсон волей случая попадают в иной, фантастический мир и становятся Хранителями Сокровищ-Меча, Чаши, Копья и Камня. Возвратившись в современную Англию, старшие дети предпочли бы вычеркнуть происшедшее из памяти, однако судьбы Николоса, Роланда и Хелена слишком тесно переплелись с судьбой Элидора...

Английская «абсурдная» сказка имеет свою историю. В 1839 году выходит в свет «Невероятная история о великанах и эльфах» Кэтрин Синклер - первая сказка-нонсенс, сказка-нелепица, сказка-абсурд, жанр которой со временем станет столь популярен в Англии. В ее сказках возможно все - великан кипятит котел на Везувии, для того, чтобы нагулять аппетит, совершает прогулки вокруг земного шара, а чай заваривает в озере.

В 1846 году свою первую (из четырех) «Книгу нелепиц» («Книгу нонсенсов») выпустил поэт и художник Эдвард Лир (1812-1888) - книгу, где все наоборот: стихи, загадки, картинки и даже музыка. Именно Эдварду Лиру принадлежит честь создания слова «нонсенс», которое теперь существует во всех языках мира.

В историю детской мировой литературы Лир вошел и как родоначальник нового стихотворного жанра для детей - лимерика, названного по имени города Лимерика в Ирландии. Лимерик- шуточное стихотворение из пяти строк , где рифмуются первая, вторая и пятая, третья и четвертая строки, в котором заключена притча, шутка, небылица. Короче, перед нами - еще один вариант умной бессмыслицы.

Лучшие циклы стихотворений Лира на русский язык блестяще переведены С. Маршаком.

Стиль Лира очень изящен и отточен, каждое слово, при всей своей внешней «никчемности» и «легкости», имеет строго определенную для всего текста значимость и занимает не случайное, а выверенное до математической точности положение в предложении.

Приведем отрывок из одного из произведений Лира: «...Это был остров, полностью состоящий из воды и со всех сторон окруженный сушей. Остров воды, или, вернее, водяной остров. Мало того, этот водяной остров, а точнее, островная вода, омывалась со всех сторон знаменитыми теплыми течениями Гольфстрим и Чулоксним, и оттого эта островная водянистость, а если быть совершенно точным, водянистый остров, омываемый сушей, был необыкновенно прекрасен , и росло на нем дерево одно-единственное, но зато в целых пять футов, что вполовину больше метра».

ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ (1832-1898)

Особенно известна «абсурдная» сказка стала благодаря профессору Оксфордского университета, специалисту в области математической логики и анализа Чарльзу Доджсону, известному во всем мире как Льюис Кэрролл, сочинившему сказки для своей любимицы Алисы Лидделл, дочери ректора колледжа, по имени которой и названы эти книги. Он был блестящим математиком, работы которого до сих пор поражают парадоксальным ходом мысли и оригинальностью суждений. Профессор увлекался также фотографией, и сделанные им снимки прочно вошли в анналы художественной фотографии.

Вошел он навсегда и в историю сказки. С литературной точки зрения, сказки об Алисе и для Алисы связаны с классической (например, сказки Андерсена и романтиков) и фольклорной традициями. Однако автору удалось создать собственную форму - интеллектуальной, иронично-пародийной сказки.

«Алиса в Стране Чудес», как, впрочем, и «Алиса в Зазеркалье», отличается тем, что абсурд в них часто прикрывает здравый смысл, что под детскими шутками скрывается социальная сатира, что милые стихи на самом деле - злая пародия. Не случайно исследователи творчества Кэрролла до сих пор находят в его сказках признаки каких угодно идей и теорий - от релятивизма до сюрреализма.

Книги Кэрролла оказались такими «недетскими» еще и потому, что это был единственный способ писать о проблемах, которых не позволяло коснуться викторианское ханжество. Первым почувствовал «взрослую направленность» ее иллюстратор Джон Теннил, опытный политический карикатурист, изобразивший Алису «недетской девочкой», что не особенно, к слову сказать , понравилось самому автору.

Тем не менее нельзя отрицать необычайную привлекательность «Алисы» для детей - в первую очередь видящих в этих сказках волшебные приключения маленькой девочки, с которой происходят невероятные и увлекательные происшествия. Алиса поистине бессмертна, и в Ландудно, на берегу Ирландского моря, сооружен мемориал в честь нее и Белого Кролика.

Близка к «Алисе» и сказка Уильямса Мейкписа Теккерея (1811-1863) «Кольцо и роза». Эта единственная сказка неисправимого скептика и весьма ядовитого сатирика представляет собой н е что иное, как ироничную пародию на сказку и рыцарский роман.

Именно с Теккерея и начинается устойчивая английская традиция, когда сами авторы и иллюстрируют собственные произведения. Однако в случае с «Кольцом и розой» писатель сначала нарисовал свою сказку, а затем уже облек ее в слова.

Существенным отличием сказки Теккерея от дилогии Кэрролла является то, что Теккерей вещественный мир оставляет неприкосновенным, в то время как Кэрролл все ставит с ног на голову, переносясь в мир неудержимой фантазии. Недаром Честертон заметил, что в мире Кэрролла спокойный и логичный английский ум ощущает себя на каникулах. Вот стихи из «Алисы» в переводе Т. Щепкиной-Куперник:

Сияло солнце в небесах

И весело светило

Изо всех сил свой лучший блеск

На волны наводило:

И странность заключалась в том,

Что это ночью было.

Надувшись на него, луна

С досадою глядела,

Решив, что солнце по ночам

Могло б ложиться смело.

Вот наглость, - думала она,

Так портить мне все дело.

Был сух на берегу песок,

Мокра вода морская...

Не видно было облаков

На синеве без края.

Не видно было также птиц;

Их улетела стая.

Особое внимание следует обратить и на тот факт, что книги об Алисе - это первые сказки-сны в Англии. И хотя у нее уже были предшественницы («Щелкунчик» Гофмана и «Черная курица» Погорельского), сказка-сон стала особенно популярна именно в Великобритании и считается одной из особенностей английской детской литературы. Именно к этому виду жанра обращались Киплинг, Несбит, Льюис и многие другие мастера сказки.

Двойная жизнь - явь и сон - характерна и для повести Стивенсона «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда». Это часто приводит к сравнению художественных миров Кэррола и Стивенсона, однако при всей своей внешней схожести отличаются они друг от друга тем , что произведениям Стивенсона свойственно драматическое напряжение, отсутствующее у Кэрролла: сны и кошмары у него приобретают качественно иной «оттенок», становятся веселыми и добрыми.

Сказкой-абсурдом являются и книги о Мэри Поппинс Памелы Трэверс (1902-1997). (Она известна в Англии также как театральный критик и журналист.) Действительно, разве это не а6сурдная ситуация, когда во двор банковского служащего средь бела дня сваливается с неба няня.

Эти произведения представляют собой продолжение традиции литературной эксцентрики, но писательница стремится показать мир современной ей Англии со всеми его заботами и проблемами с точки зрения восприятия ребенком.

Книги Трэверс - а написано их о Мэри Поппинс четыре, последняя из которых «Мэри Поппинс от А до Я»- близки к нравоучительным романам с их неизбежным счастливым концом и нравоучительным подтекстом. Эта сказка затрагивает еще и проблемы неблагополучия в семье, что характерно для английской детской литературы еще со времен Диккенса.

Для детской литературы в Англии вообще и сказки в частности характерно внимание к ней «взрослых» писателей, классиков английской литературы.

ОСКАР УЙЛЬД (1856-1900)

Тесно связано с литературной сказкой имя Оскара Флингала О, Флайэрти Уиллиса Уайльда, поэта, романиста, всемирную известность которому принесли именно сказки.

Сын преуспевающего врача, чрезмерно эксцентричного даже на вкус своих соотечественников, и поэтессы, державшей изысканный литературный салон, он получил прекрасное образование в Оксфорде, занимал блестящее положение в обществе, но после скандального процесса и тюремного заключения был вынужден уехать из Англии во Францию, где жил под именем Себастьяна Мельмота (несомненно взятыми под влиянием любимого романа Ч. Метьюрина «Мельмот Скиталец») и где вскоре умер.

Многие из сказок были созданы им первоначально «в устной традиции» - писатель рассказывал их на ночь своим сыновьям. Однако большинство сказок вряд ли можно - как и «Алису» Кэрролла - назвать детскими: они отмечены явными чертами душевного надлома, пессимизма, а порой их дидактизм, назидательность адресованы скорее взрослым.

Уайльд - одна из самых трагических фигур английской литературы конца XIX - начала XX веков. Культ красоты и искусства ради искусства был его творческим кредо. Он видел для себя единственный способ выжить в буржуазном мире, противопоставив его приземленности мир красивой выдумки.

Писатель умело пользуется языковыми средствами , добиваясь необыкновенного изящества формы и полной гармонии слова, ритма и смысла. Его сказки изысканны и утонченны, волшебны и хрупки и, несмотря на звучание в них нот разочарованности и тоски, исполнены света подлинной поэзии. А своей простой и определенной моралью они близки к сказкам Андерсена.

Полна трагизма сказка «День рождения инфанты» - самой «историчной» из написанных Уайльдом. В ней рассказывается о мрачных временах инквизиции в Испании, жестоких аутодафе, интригах и заговорах мадридского двора. Критики отмечают, что в этом произведении - отражение судьбы самого писателя: как и несчастному карлику в сказке, который жил в радости и неведении о собственном уродстве в лесах, общество открывает ему глаза на его «непохожесть» и делает это довольно жестоко.

В круг детского и юношеского чтения входит и чудесная шутка-пародия «Кентервильское привидение», остроумие которой не может оставить равнодушными ни детей, ни взрослых. Несчастное привидение борется за свои права с семейством здравомыслящих американских миллионеров, никак не желающих поверить в существование таинственных и могущественных сил и желающих избавиться от несмываемых пятен крови на дорогом ковре при помощи различных чистящих средств...

Уайльд написал ряд блестящих комедий и драм, довольно большое количество эссе, посвященных, в первую очередь, проблемам эстетизма, а также роман «Портрет Дориана Грея», в котором писатель ставит вопрос о жизненных ценностях и истинном смысле существования , и о цене, которую следует заплатить за исполнение своих призрачных желаний.

Не удержался от «соблазна» создания сказки и другой классик английской литературы - Вильям Сомерсет Моэм (1874- 1965), писатель-реалист, драматург, новеллист и критик. Широкому читателю хорошо известны романы «Бремя страстей человеческих», «Луна и грош», «Театр», но мало кто знает, что ему принадлежит и прелестная сказка «Принцесса Сентябрь», отмеченная прекрасным чувством юмора, свойственного этому писателю. Сомерсет Моэм - мастер короткого рассказа, многие из его произведений этого жанра считаются непревзойденными образцами английской прозы (характерным примером является и его сказка). Именно в них его искусство рассказчика проявилось в полной мере; совершенство формы, основываясь на принципах простоты и благозвучия, сочетается с мягкой иронией и ненавязчивой назидательностью.

Продолжая традиции английских писателей создавать сказки для своих детей, Кеннет Грэхм - респектабельный служащий банка-написал в письмах к сыну Алистеру и создал в устных рассказах историю об обитателях Речного Берега: романтике дядюшке Рэте, сумасшедшем автомобилисте Тоуде, застенчивом Кроте...

Повесть «Ветер в ивах», в отличие от первых детских сборников - «Золотой век» и «Дни грез», Грэхмом к печати не предназначалась и была отдана им после долгих уговоров настойчивому американскому издателю, который ее так и не издал, а появилась она в Англии лишь в 1908 году и долгое время не пользовалась особенным успехом, хотя критики отмечали, что при всей внешней фрагментарности «Ветра в ивах» - а состоит повесть из 12 самостоятельных эпизодов - произведение это очень цельно и

А «Золотой век» и «Дни грез» привлекли читателя живыми и глубокими образами, игрой детской фантазии , противопоставленной скучному миру привыкших ничему не удивляться взрослых. Эта дилогия принесла Грэхму заслуженную славу, вызвав восторженные отклики критиков Англии и США. Успех же к «Ветру в ивах» пришел тогда, когда в 1929 году, повесть переделал в пьесу А.А. Милн. С тех пор она не сходит с подмостков всех театров мира. Знаменитый создатель Винни-Пуха А.А. Милн первым заметил и оценил эту прекрасную книгу. Он писал в эссе, посвященном Кеннету Грэхму: «Из года в год я все толковал об этой книге, пропагандировал ее, рекомендовал ее всем. Иногда мне начинало казаться, что я сам ее написал». И дальше: «Можно спорить о достоинстве большинства книг, и в споре даже иногда соглашаться с оппонентом, и даже прийти к заключению, что, может быть, он в конце концов и прав. Но о достоинствах «Ветра в ивах» спорить не надо. Это книга, необходимая в хозяйстве, домашняя книга. Книга, которую все в доме любят и все время цитируют, книга, которую читают вслух гостю и тем самым проверяют, чего он стоит. И я должен предупредить вас: когда вы приметесь ее читать, не будьте смешным и не думайте, что вы будете судить мой вкус или искусство Кеннета Грэхма. Вы будете судить самих себя. Вы можете оказаться достойными. Я не знаю»

Повесть замечательна еще и тем , что автор умело комбинирует различные жанры, переходя в каждой главе к новым их разновидностям - пасторальной идиллии, гротескной комедии, философским размышлениям и фантастическим приключениям. Не вызывает сомнения и сатирическая направленность глав, посвященных автомобильным эскападам мистера Тоуда, которые представляют собой не что иное, как продолжение и развитие традиций плутовского романов XVIII века Филдинга и Смолетта. Силен в повести и пародийный элемент - например, в главе шестой помпезно-принятый стиль явно неуместен при описании участи Тоуда.

На русский язык «Ветер в ивах» переводили несколько раз. Перевела ее также И. Токмакова, которая написала в послесловии к одному из изданий повести: «Истинная доброта, светлая любовь разлиты по всей книге! И ни одного назидания! Ни одного поучения! Читая сказку «Ветер в ивах», дышишь добротой, как свежим воздухом, не задумываясь над тем, что он питает тебя кислородом и что благодаря ему ты живешь».

В 1903 году, когда Элинор была в возрасте двадцати двух лет, ее постиг тяжелый удар - умер отец, которого она бесконечно любила. Она долго не могла оправиться после этой потери. В конце концов дружба с братьями, необходимость серьезно зарабатывать (отец оставил семью в стесненных обстоятельствах), напряженный литературный труд помогли ей встать на ноги.

В эти трудные годы большой поддержкой для Элинор, помимо членов семьи, стали ее друзья. Среди них было, конечно, немало детей, а также тех, кто скоро вписал золотые страницы в англоязычную литоратуру: английский сказочник и поэт Уолтер де Ла Мар, известный своими книгами для детей, замечательный поэт и романист Дейвид Херберт Лоуренс, выходец из простой шахтерской семьи, американский поэт Роберт Фрост, английский поэт Эдвард Томас. Последний особенно много значил для Элинор. Неразделенное чувство к Томасу, его поэтическое влияние и дружба с его женой и детьми сообщили особую глубину ее поэзии, способствовали ее развитию как личности.

Все вместе они любили совершать дальние пешеходные прогулки. С рюкзаками за спиной они исходили много миль. Один из юных друзей Элинор, сын издателя Джеймса Гутри, встретил ее во время такого похода по холмам Сассекса - рюкзак на спине, палка в руках, зеленая кожаная кепка на голове, а за ремешок по обычаю древних пилигримов воткнуты цветы. Мальчик записал своем дневнике: «Мисс Фарджон такая чудесная! Шагает себе с рюкзаком за плечами и с палкой в руке - настоящий пилигрим в глазах всего света. С ней все вокруг веселеют. Такие замечательные люди редки. Ее рассказы серьезны и увлекательны».

В год, когда началась первая мировая война, Элинор Фарджон опубликовала серию стихов, посвященных самому сердцу Лондона - Лондонскому Тауну, его старинным церквям и колоколам, которые она так хорошо знала и любила. В 1916 г. эти стихи, выходившие в знаменитом английском журнале «Панч» (что-то вроде нашего Петрушки), были собраны в отдельную книжку и опубликованы под названием «Детские лесенки старого Лондона». Это была ее первая книга для детей - она переиздается до сих нор.

Весной 1917 года, ненадолго до окончания первой мировой войны, в Англию иришла весть о гибели Эдварда Томаса, который ушел добровольцем на фронт. «Девятого апреля 1917 года для некоторых из нас свет погас… - писала впоследствии Фарджон. - Много лет спустя один человек, который любил его, сказал мне: „Я до сих пор просыпаюсь по ночам и плану об Эдварде“».

Элинор покинула Лондон и переехала в небольшую деревушку в графстве Сассекс. Друзья писали ей но адресу: деревня Хоутон, улица Грязи, Крайний коттедж. Ее небольшой крытый камышом домик о двух окнах внизу и наверху и вправду стоял последним на узкой разбитой улице, к нему вела заросшая тропинка, у крыльца росла вьющаяся роза, а во дворе был колодец. Элинор жила так, как жили в те годы крестьяне - копала землю, выращивала в огороде овощи, топила печку, впрягалась в тележку и волокла, напрягаясь изо всех сил из лесу вязанки хвороста, собирала грибы и ягоды. Она следила за тем, как осень сменяла лето, а зима - осень, вглядывалась в небо и землю, слушала, как по весне, когда начинало пригревать солнышко, прыгали под ее окном через веревочку деревенские девчушки. Наиболее известная, пожалуй, сказка Фарджон - «Элси Пиддок прыгает во сне» - написана про самую ловкую из них (на самом деле ее звали Элси Путтик).

Много лет спустя друг Элинор актер Денис Блейклок отправится на поиски исторической Элси и напишет об этом книгу, которую посвятит писательнице. Он так и назовет книгу - «В поисках Элси Пиддок» и подарит ее Элинор Фарджон в знак благодарности за ее щедрый дар любви и дружбы…

Живя в деревне, Элинор ходила в простом полотняном русском платье с красной вышивкой на груди - память о недавнем «Русском сезоне» в Лондоне, когда англичане впервые познакомились с русским искусством, оперой и балетом. Она подружилась с местными крестьянами, которые учили ее готовить простые деревенские блюда, печь хлеб, варить пиво. Она наблюдала их повадки, вслушивалась в их сочную речь. Среди ее друзей был деревенский сапожник и конечно дети, дети… Дети крестьян, дети навещавших ее лондонских друзей.

«Помню, - говорил один из них в столетнюю годовщину со дня ее рождения, когда самой Элинор уже не было в живых, - в 1919 году она пригласила нас к себе на пикник. Когда умы съели все, что было приготовлено, Элинор предложила пойти побродить босиком по реке. Мы спустились к воде - и вдруг среди ка мышей на берегу увидели бутылку. Элинор схватила ее. „Бутылка! - вскричала она. - Интересно, что в ней?“ Открыв бутылку, мы обнаружили письмо от „старого моряка“. В нем он писал, что неподалеку в пещере спрятан клад г охраняемый драконом; Элинор обрадовалась находке, и мы пошли по указанным приметам, пока не нашли в меловых скалах, которые в этом месте окаймляют реку Арун, пещеру, а там банку с леденцами, охраняемую игрушечным змеем! Мы были в восторге! В любое событие Элинор всегда умела внести что-то свое, добавить что-то интересное, творческое, что навсегда осталось бы в памяти!»

Вернувшись через два года в Лондон, Элинор Фарджон поселилась в старом доме в Хэмпстеде - когда-то там находились конюшни, но позже дом был перестроен - и занялась серьезной писательской работой. Одна за другой выходят ее книги - сборники стихов, написанные с братом Гербертом (Берти) и самостоятельно, «Хрустальный башмачок» и другие оперы для детей, созданные вместе с Хэрри, и сказки, сказки, которые она пишет с удивительной легкостью и быстротой.

За свою долгую писательскую жизнь Элинор Фарджон опубликовала около 60 книжек для детей и взрослых. Конечно, не все они равноценны по своим художественным достоинствам - это редко случается, когда писатель пишет так много. Все же из лучших ее произведений можно было бы легко составить несколько томиков. Это «Корзинка старой нянюшки», «Мартин Пиппин в яблоневом саду» и «Мартин Пиппин на лугу», «Маленькая библиотечка», притчи и миракли (т. е. рассказы о чудесах), пересказы библейских и античных сюжетов и многое другое.

Под пером Фарджон самые невероятные события становятся простыми и достоверными, а самые диковинные персонажи - понятными и близкими, словно соседские дети. Подобно Старой Нянюшке, которая рассказывает свои сказки ровно столько времени, сколько требуется, чтобы заштопать дырку в чулке, Фарджон полностью овладевает вниманием своих читателей. И нам уже кажется, что это она нянчила Берту Златоножку в средневековой Германии и видела собственными глазами, как ее правая пятка чеканила и чеканила золотые монеты. Это при ней купались в прозрачной Луаре два мальчика - сын графа и сын старьевщика; она присутствовала при странном решении персидского шаха и знает, как излечилась от гордыни высокомерная кастильская инфанта; а чтобы наказать непослушных мальчишек братьев Гримм, она взяла да и скрыла от них одну сказку, которую решила теперь рассказать нам.

Ее голос чист и ясен, интонация доверительна и проста. «Вокруг парка тянулась изгородь, и дальше Королеву не пускали. Она очень любила мужа, не хотела его огорчать, вот и не плакалась ему, не рассказывала до чего хочется ей на вольную: волю. Только часами сидела на дворцовой крыше да глядела на восток, где раскинулись луга, на юг, где струилась речка, на запад, где громоздились горы, и на север, где шумели в городах рыночные торговцы». Так начинается сказка о Седьмой принцессе - и наши сердца уже с Королевой, мы уже готовы печалиться ее печалью и во всем ей сочувствовать и помогать. Нам совершенно не мешает мысль о том, что Фарджон использует в этой сказке старинную народную песню (подобно тому, как в «Серебрянке» она пересказывает сказку, бытующую у многих народов), - в ее устах сюжеты приобретают новое звучание, обрастают убедительными подробностями.

В другой сказке Фарджон говорит о чуде - чуде любви, которое проявила маленькая сицилийская девочка, вернувшаяся во время извержения вулкана, чтобы поцеловать на прощанье любимое деревце, - и снова мы безоглядно верим ей и трепещем за жизнь маленькой Мариэтты.

Элеанор (Элинор) Фарджон – английская детская писательница, родилась 13 февраля 1881 года. Дом, где кроме Нелли (так звали Элинор в семье) росли и трое ее братьев, был полон веселья и музыки. И еще была здесь безграничная любовь к Книге. В семье Фарджон, по словам самой писательницы, не читать было так же странно, как не есть. Тон всему задавали родители: отец – популярный романист и мать, обожавшая музыку. Болезненная девочка не ходила в школу, ее учителем стал отец. Бенджамин Фарджон считал, что каждый должен заниматься своим образованием самостоятельно. Элинор очень рано начала сочинять стихи, сказки, перелагала библейские сюжеты и древнегреческие мифы. Притом, как самый настоящий писатель, она печатала на машинке, да к тому же умела править корректуру.

Когда Элинор было 22 года, в семью пришло несчастье – умер отец, и довольно быстро возникли финансовые проблемы. Литература из сплошного удовольствия превратилась для нее в возможность заработать на жизнь. Первая ее книга, сборник стихов «Детские песенки старого Лондона», вышла в 1916 году. Стихи известная сказочница писала всю жизнь. Некоторые критики считают, что в Англии детская поэзия XX века началась с имен Э. Фарджон и ее друга У. Де Ла Мэра. Во время Первой мировой войны Фарджон переселилась из Лондона в деревню. Она жила в крайнем коттедже по улице Грязи, копалась в огороде, топила печку, таскала вязанки хвороста. Вообще жила так же, как и ее соседи-крестьяне, с детьми которых она сразу подружилась, а об одной из своих деревенских подружек даже сочинила сказку: «Элси Пиддок прыгает во сне». После возвращения в Лондон Элинор Фарджон одну за другой выпустила несколько книг (за всю ее жизнь их набралось около 60). К тому же вместе с братом она начала писать оперы для детей.

В 1921 году был опубликован сборник «Мартин Пиппин в яблоневом саду» и стало ясно, что родилась замечательная сказочница. За полвека сказок накопилось столько, что в 1955 году писательница, выбрав из них лучшие, выпустила сборник, тут же получивший самые серьезные литературные награды. Название его – «Маленькая библиотечка» – пришло из детства. Так называлась комната в родительском доме, буквально заросшая книгами, из драгоценной золотой пыли которых и соткала Элинор Фарджон свои удивительные сказки. Самое простое и самое волшебное спокойно живет в них рядышком. Она рассказывает о красоте и разумности мира, о простых и человечных отношениях между людьми, маленькими и взрослыми, а также о том, что добро и справедливость всегда должны побеждать. Именно за сборник «Маленькая библиотечка» Фарджон и была награждена премией Х.-К. Андерсена. Когда писательнице вручали золотую медаль с выразительным профилем знаменитого сказочника, ей было 75 лет и она была одним из самых любимых авторов детей, читающих по-английски.

Скончалась Элинор Фарджон у себя на родине 5 июня 1965 года, на 85-м году жизни. Признанная, любимая и удостоенная наград писательница всегда оставалась очень простой и домашней. Невысокая, в очках, любящая стряпать, ухаживать за цветами, да к тому же умудрившаяся вырастить 127 котят – такой Фарджон была для современников. Она не стремилась к славе. Когда на литературные заслуги писательницы обратил внимание королевский двор и Елизавета II пожаловала ей дворянство, она ответила: Я не хочу ничем отличаться от простого молочника. Книги Элинор Фарджон не стареют, они продолжают удивлять и восхищать читателей всего мира – наверное, это и есть главное чудо ее сказочной жизни.

ХОЧУ ЛУНУ

А. Богачева. Хочу луну! Пьеса.

«Зеленый цвет» – пьесы, которые есть у нас в электронном виде. И х можно будет скачать, кликнув на значок, расположенный рядом с названием пьесы. Пока же идет работа по наполнению портала, вы можете оставить заявку на Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. и получить их по электронной почте.

«Желтый цвет» – пьесы, которые есть у нас в книжных изданиях. Мы готовы перевести их в электронный вид, если вы сможете предложить нам редкую пьесу взамен из нашего списка . Наверняка у вас отыщется что-то интересное. Кроме этого, в данной группе есть несколько пьес, которые мы можем отправить вам, спросив разрешение у автора пьесы. В крайнем случае, вы можете получить текст пьесы в электронном виде, оплатив нам компенсацию расходов на оцифровку, хотя это менее желательно. Средства, полученные от вас пойдут на поиск и приобретение новых пьес. И все-таки для нас предпочтительнее «натуральный обмен» – пьеса за пьесу.

«Красный цвет» – пьесы, которых у нас, к сожалению, нет и которые мы ищем . Если у вас есть эти пьесы, то мы готовы на них обменять те пьесы, которые есть у нас .

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Элинор Фарджон
Седьмая принцесса

«Магические стекла» Элинор Фарджон

Когда в 1955 году была учреждена Международная премия Ханса Кристиана Андерсена, присуждаемая за лучшую детскую книгу года, первой среди детских писателей всего мира ее подучила англичанка Элинор Фарджон (1881–1965). Выбор жюри, конечно, не был случайным. И хотя Золотой медали с выбитым на ней знакомым профилем великого сказочника удостоился сборник сказок и рассказов Фарджон «Маленькая библиотечка», это была, как все понимали, не просто премия за одну книгу (кстати, получившую еще две весьма серьезный премии Англии и США), а всемирное признание всего долгого и преданного служения детской книге, которым была отмечена вся жизнь писательницы.

«Маленькую библиотечку» она составила сама из лучших произведений, опубликованных ею почти за полвека. Название для сборника пришло легко – в родительском доме, где выросла Фарджон, так называли комнату, от пола до потолка уставленную книгами, в «золотой пыли» в которой она провела, по собственному признанию, много счастливых часов. «В доме моего детства, – вспоминала – Элинор Фарджон позже, – была комната, которую называли маленькой библиотечкой. Правда, в нашем доме каждую комнату можно было так назвать. Детские наверху были полны книг. Кабинет отца тоже. Книги покрывали стены столовой, переливались в гостиную матери и в спальни наверху. Нам казалось, что жить без одежды было бы естественнее, чем без книг. Не читать было так же странно, как не есть. Однако в отличие от всех других комнат в доме маленькая библиотечка буквально заросла книгами, как сад, бывает, зарастает цветами и сорняками. Здесь не было никакого отбора. В маленькой библиотечке нашла приют пестрая орава бродяг и чудаков, которым не нашлось места на более строгих полках внизу, все изобилие покупаемых отцом оптом пакетов с книгами. Много сора, но еще больше сокровищ. Нищие бродяги, джентльмены и знать…» Какой простор для ребенка, которому разрешалось самому выбирать себе книгу!

Позже, когда писательница поселилась в Хэмпстеде, в те годы тихом, чуть ли не деревенском пригороде Лондона, ее дом тоже заполонили книги, и «золотая пыль» также струилась в комнатах. Элинор не просто любила книги, они были ее жизнью, «магическими стеклами», через которые люди – она не сомневалась в этом! – смотрят на мир. В зрелые годы, вспоминая о массированных налетах немецких бомбардировщиков на Лондон осенью 1940 года, когда целые районы города лежали в руинах, а улицы были усеяны осколками вылетавших при бомбежках оконных стекол, Элинор Фарджон писала: «Есть стекла, которые невозможно разбить. Самые тяжелые бомбы, изобретенные умом человека, изготовленные его рукой и брошенные его решением и волей, не могут разбить их в осколки. Ибо они созданы человеческим духом». Служению этим «магическим стеклам» человеческого духа она и посвятила свою жизнь.

Детство и юность Элинор Фарджон прошли в необычном доме и необычной семье. Ее отец Бенджамин Фарджон в юности был беден и не получил никакого систематического образования. Он страстно любил книги – уже в тринадцать лет, работая учеником и «мальчиком на побегушках» в типографии, он решил стать писателем. В конце концов он им и стал – но прежде занялся самообразованием и перепробовал множество профессий. Он был типографским наборщиком в Англии, искал золото в Австралии, издавал газету в Новой Зеландии, а вернувшись в Англию, посвятил себя литературе. Вначале он писал рассказы в стиле своего любимого Диккенса, а позже все более склонялся к мелодраме – почтенному жанру, пользовавшемуся большой популярностью в XIX веке.

Женился он на миловидной дочери знаменитого американского актера Джозефа Джефферсона, с которой познакомился во время своих странствий, и скоро их дом в Лондоне стал центром, где собирались известные писатели, актеры, музыканты. Мэгги (так звали мать Элинор) была весела, остроумна, музыкальна; Бенджамин – добр, великодушен, непредсказуем и полон энтузиазма, которым заражал всех кругом.

В семье было четверо детей – Нелли (так звали Элинор в семье – не в честь ли диккенсовской героини? – позже так стали ее называть и друзья) и трое братьев; Хэрри, Джо и Берти. Все дети были талантливы. Отец занимался их воспитанием, они свободно общались с друзьями родителей. Когда дети подросли, вместе с Мэгги и Бенджамином они постоянно посещали премьеры, выставки, концерты и домашние спектакли.

У отца было много чудесных привычек. Он любил праздники – на Рождество в дом приглашали пятьдесят детей, и каждый получал подарок с елки, которая бывала такой огромной, что на украшение ее уходило чуть ли не две недели. Каждое воскресенье отец дарил Нелли и ее братьям по книжке – книжки поступали в их полное распоряжение, и они могли делать с ними все что угодно. Отец никогда не навязывал детям свой выбор; правда, он часто читал им вслух и делал это так артистично, что дети запоминали читанное им на всю жизнь.

Сочинять Элинор Фарджон начала очень рано. У отца была пишущая машинка фирмы «Ремингтон», первая модель пишущей машинки в Англии. Когда Элинор было семь лет, он научил ее печатать – редкое умение для ребенка конца прошлого века!

Отец был первым и единственным учителем Элинор. Все написанное она прежде всего показывала ему – подсовывала под дверь его кабинета и, дрожа от волнения, пряталась, ожидая, когда он разыщет ее, чтобы высказать свое мнение. «Я от тебя многого жду, Нелл», – говорил отец, и это было лучшей похвалой для девочки. Нелли писала стихи, рассказы, сказки, притчи, пьесы, перелагала своих «любимых греков» и библейские сюжеты (этим жанрам она останется верна всю жизнь). Отец от природы был нетерпелив и легко раздражался, однако, разбирая с дочерыо ее сочинения, никогда не терял терпения.

Нелли была очень музыкальна. В доме Фарджонов музыка звучала непрестанно. Зимними вечерами Мэгги бралась за гитару и пела задушевные песни американского Юга. Хэрри чуть не с младенчества играл на рояле и сочинял музыку (позже он стал композитором, преподавал в Королевской музыкальной академии и вместе с сестрой сочинил несколько опер для детей). Про Нелли в семье говорили, что она всегда охотнее поет, чем говорит. Где бы ни находилась, она всегда что-то напевала или мурлыкала про себя. Подобно брату, она умела сочинять музыку и помнила с каждую ноту любого услышанного ею музыкального произведения. Музыкальностью отмечено все, что она написала, будь то стихи или проза, – той особой музыкальностью, которая отличает творения мастеров.

Некрасивая, болезненная девочка, страдавшая головными болями и сильнейшей близорукостью, Нелли увидела мир впервые в семь лет, когда надела очки, которые больше не снимала. Она дружила со своими братьями, и особенно тесной была ее дружба с Хэрри, которым она всегда восхищалась и без которого, как шутили родные, «не могла жить». Огромное место в ее жизни занимала изобретенная вместе с Хэрри игра под таинственным: названием ТАР. Она продолжалась много лет и оказала; на будущую писательницу глубокое воздействие. Хэрри и Нелли, преображаясь во всевозможных героев, разыгрывали – нет, переживали! – различные, порой самые замысловатые сюжеты, которые изобретали на ходу. Начинал обычно Хэрри – он предлагал, новый сюжет и определял, кто кем будет. «Ему нужно было лишь сказать Нелли, – пишет Айлин Колвел, биограф Элинор Фарджон, – кто из них кто, и оба тут же погружались в воображаемый мир, где они становились то одним, то другим персонажем, быстро меняя мысли и настроения. Эта жизнь, которая не зависела ни от кого, увлекала их гораздо больше, ieM каждодневное существование. Растрепанные, в очках, они часами бродили по улицам – Хэрри чуть впереди, Нелли едва поспевая за ним, и говорили, говорили, не обращая никакого внимания на то, что происходило вокруг, полностью погрузись в свой воображаемый мир. Однажды они находились в таком состоянии целых две недели! Только когда Хэрри говорил: „Ну, теперь мы Хэрри и Нелли“, они возвращались к обычной жизни».

Благодаря этой игре Элинор, по ее словам, приобрела способность «приводить, когда хотела, в движение определенных героев в определенных обстоятельствах и наблюдать, что из этого выходит». Это была бесценная школа для будущего автора. Возможно, именно благодаря игре в ТАР любые повороты сюжета, любые поступки героев, какими бы странными они ни казались, становятся в книжках Фарджон настолько естественными и понятными, что не вызывают никаких сомнений. Чудесное умение! Ведь в сказке даже чудо должно восприниматься как нечто само собой разумеющееся и простое!

В 1903 году, когда Элинор была в возрасте двадцати двух лет, ее постиг тяжелый удар – умер отец, которого она бесконечно любила. Она долго не могла оправиться после этой потери. В конце концов дружба с братьями, необходимость серьезно зарабатывать (отец оставил семью в стесненных обстоятельствах), напряженный литературный труд помогли ей встать на ноги.

В эти трудные годы большой поддержкой для Элинор, помимо членов семьи, стали ее друзья. Среди них было, конечно, немало детей, а также тех, кто скоро вписал золотые страницы в англоязычную литоратуру: английский сказочник и поэт Уолтер де Ла Мар, известный своими книгами для детей, замечательный поэт и романист Дейвид Херберт Лоуренс, выходец из простой шахтерской семьи, американский поэт Роберт Фрост, английский поэт Эдвард Томас. Последний особенно много значил для Элинор. Неразделенное чувство к Томасу, его поэтическое влияние и дружба с его женой и детьми сообщили особую глубину ее поэзии, способствовали ее развитию как личности.

Все вместе они любили совершать дальние пешеходные прогулки. С рюкзаками за спиной они исходили много миль. Один из юных друзей Элинор, сын издателя Джеймса Гутри, встретил ее во время такого похода по холмам Сассекса – рюкзак на спине, палка в руках, зеленая кожаная кепка на голове, а за ремешок по обычаю древних пилигримов воткнуты цветы. Мальчик записал своем дневнике: «Мисс Фарджон такая чудесная! Шагает себе с рюкзаком за плечами и с палкой в руке – настоящий пилигрим в глазах всего света. С ней все вокруг веселеют. Такие замечательные люди редки. Ее рассказы серьезны и увлекательны».

В год, когда началась первая мировая война, Элинор Фарджон опубликовала серию стихов, посвященных самому сердцу Лондона – Лондонскому Тауну, его старинным церквям и колоколам, которые она так хорошо знала и любила. В 1916 г. эти стихи, выходившие в знаменитом английском журнале «Панч» (что-то вроде нашего Петрушки), были собраны в отдельную книжку и опубликованы под названием «Детские лесенки старого Лондона». Это была ее первая книга для детей – она переиздается до сих нор.

Весной 1917 года, ненадолго до окончания первой мировой войны, в Англию иришла весть о гибели Эдварда Томаса, который ушел добровольцем на фронт. «Девятого апреля 1917 года для некоторых из нас свет погас… – писала впоследствии Фарджон. – Много лет спустя один человек, который любил его, сказал мне: „Я до сих пор просыпаюсь по ночам и плану об Эдварде“».

Элинор покинула Лондон и переехала в небольшую деревушку в графстве Сассекс. Друзья писали ей но адресу: деревня Хоутон, улица Грязи, Крайний коттедж. Ее небольшой крытый камышом домик о двух окнах внизу и наверху и вправду стоял последним на узкой разбитой улице, к нему вела заросшая тропинка, у крыльца росла вьющаяся роза, а во дворе был колодец. Элинор жила так, как жили в те годы крестьяне – копала землю, выращивала в огороде овощи, топила печку, впрягалась в тележку и волокла, напрягаясь изо всех сил из лесу вязанки хвороста, собирала грибы и ягоды. Она следила за тем, как осень сменяла лето, а зима – осень, вглядывалась в небо и землю, слушала, как по весне, когда начинало пригревать солнышко, прыгали под ее окном через веревочку деревенские девчушки. Наиболее известная, пожалуй, сказка Фарджон – «Элси Пиддок прыгает во сне» – написана про самую ловкую из них (на самом деле ее звали Элси Путтик).

Много лет спустя друг Элинор актер Денис Блейклок отправится на поиски исторической Элси и напишет об этом книгу, которую посвятит писательнице. Он так и назовет книгу – «В поисках Элси Пиддок» и подарит ее Элинор Фарджон в знак благодарности за ее щедрый дар любви и дружбы…

Живя в деревне, Элинор ходила в простом полотняном русском платье с красной вышивкой на груди – память о недавнем «Русском сезоне» в Лондоне, когда англичане впервые познакомились с русским искусством, оперой и балетом. Она подружилась с местными крестьянами, которые учили ее готовить простые деревенские блюда, печь хлеб, варить пиво. Она наблюдала их повадки, вслушивалась в их сочную речь. Среди ее друзей был деревенский сапожник и конечно дети, дети… Дети крестьян, дети навещавших ее лондонских друзей.

«Помню, – говорил один из них в столетнюю годовщину со дня ее рождения, когда самой Элинор уже не было в живых, – в 1919 году она пригласила нас к себе на пикник. Когда умы съели все, что было приготовлено, Элинор предложила пойти побродить босиком по реке. Мы спустились к воде – и вдруг среди ка мышей на берегу увидели бутылку. Элинор схватила ее. „Бутылка! – вскричала она. – Интересно, что в ней?“ Открыв бутылку, мы обнаружили письмо от „старого моряка“. В нем он писал, что неподалеку в пещере спрятан клад г охраняемый драконом; Элинор обрадовалась находке, и мы пошли по указанным приметам, пока не нашли в меловых скалах, которые в этом месте окаймляют реку Арун, пещеру, а там банку с леденцами, охраняемую игрушечным змеем! Мы были в восторге! В любое событие Элинор всегда умела внести что-то свое, добавить что-то интересное, творческое, что навсегда осталось бы в памяти!»

Вернувшись через два года в Лондон, Элинор Фарджон поселилась в старом доме в Хэмпстеде – когда-то там находились конюшни, но позже дом был перестроен – и занялась серьезной писательской работой. Одна за другой выходят ее книги – сборники стихов, написанные с братом Гербертом (Берти) и самостоятельно, «Хрустальный башмачок» и другие оперы для детей, созданные вместе с Хэрри, и сказки, сказки, которые она пишет с удивительной легкостью и быстротой.

За свою долгую писательскую жизнь Элинор Фарджон опубликовала около 60 книжек для детей и взрослых. Конечно, не все они равноценны по своим художественным достоинствам – это редко случается, когда писатель пишет так много. Все же из лучших ее произведений можно было бы легко составить несколько томиков. Это «Корзинка старой нянюшки», «Мартин Пиппин в яблоневом саду» и «Мартин Пиппин на лугу», «Маленькая библиотечка», притчи и миракли (т. е. рассказы о чудесах), пересказы библейских и античных сюжетов и многое другое.

Под пером Фарджон самые невероятные события становятся простыми и достоверными, а самые диковинные персонажи – понятными и близкими, словно соседские дети. Подобно Старой Нянюшке, которая рассказывает свои сказки ровно столько времени, сколько требуется, чтобы заштопать дырку в чулке, Фарджон полностью овладевает вниманием своих читателей. И нам уже кажется, что это она нянчила Берту Златоножку в средневековой Германии и видела собственными глазами, как ее правая пятка чеканила и чеканила золотые монеты. Это при ней купались в прозрачной Луаре два мальчика – сын графа и сын старьевщика; она присутствовала при странном решении персидского шаха и знает, как излечилась от гордыни высокомерная кастильская инфанта; а чтобы наказать непослушных мальчишек братьев Гримм, она взяла да и скрыла от них одну сказку, которую решила теперь рассказать нам.

Ее голос чист и ясен, интонация доверительна и проста. «Вокруг парка тянулась изгородь, и дальше Королеву не пускали. Она очень любила мужа, не хотела его огорчать, вот и не плакалась ему, не рассказывала до чего хочется ей на вольную: волю. Только часами сидела на дворцовой крыше да глядела на восток, где раскинулись луга, на юг, где струилась речка, на запад, где громоздились горы, и на север, где шумели в городах рыночные торговцы». Так начинается сказка о Седьмой принцессе – и наши сердца уже с Королевой, мы уже готовы печалиться ее печалью и во всем ей сочувствовать и помогать. Нам совершенно не мешает мысль о том, что Фарджон использует в этой сказке старинную народную песню (подобно тому, как в «Серебрянке» она пересказывает сказку, бытующую у многих народов), – в ее устах сюжеты приобретают новое звучание, обрастают убедительными подробностями.

В другой сказке Фарджон говорит о чуде – чуде любви, которое проявила маленькая сицилийская девочка, вернувшаяся во время извержения вулкана, чтобы поцеловать на прощанье любимое деревце, – и снова мы безоглядно верим ей и трепещем за жизнь маленькой Мариэтты.

А вот дровосек Джо Джолли смотрит на королевскую дочь, которая нравится ему до чрезвычайности – она так похожа на его любимого щенка – «и волосы нежно-золотистые, точно его уши, и глядит доверчиво, точно маленький спаниель!». Немудрено, что он пишет принцессе такое письмо:

«Моя любимая!

Я тебя люблю, потому что ты – как мой щенок.

Джо Джолли».

И нам, читателям, как и принцессе, не требуется иных доказательств и уверений.

Самой поразительной, пожалуй, может показаться сказка о трех маленьких принцах, которые жили в Раю, а потом покинули его из-за коварства и злобы с тем, чтобы позже вернуться благодаря преданной братской любви. Фарджон начинает сказку с небольшой французской считалочки, в которой странным образом соседствуют сабо, лорнет, персик, яблоко, абрикос я непонятное имя Кларинетт. Постепенно считалочка разворачивается в необычную сказку, где находят свое место все эти несвязанные на первый взгляд подробности. Более того, сказка превращается в притчу о потерянном к обретенном рае, в которой и взрослые, и дети равно ощущают глубину и правду.

Творчество Элинор Фарджон не трогало бы нас так сильно, если бы мы не чувствовали в ее сказках какими бы простыми онн ни были – веры, того глубокого религиозного чувства, которое ие связано с догмой, а озаряет изнутри все, что она писала. Лишь в 1951 году, в очень преклонном возрасте, когда ей было семьдесят лет, Фарджон приняла крещение, однако глубокая вера светится во всех ее книгах. Эпиграфом ко всему творчеству Элинор Фарджон могло бы стать ее искреннее признание: «Любой ребенок с невинными глазами кажется мне Божественным. Младенцем».

Элинор приняла литературные премии, которыми отметили ее книги международные и национальные жюри. Однако, когда королева Елизавета II хотела пожаловать ей дворянство за ее заслуги перед английской нацией, Фарджон отказалась. «Я не хочу ничем отличаться от простого молочника», – сказала она. Эта скромность роднит ее с другими замечательными авторами, которые также считали поэтический дар высшей наградой, которая может выпасть человеку.

Н. Демурова

ИЗ КНИГИ «КОРЗИНКА СТАРОЙ НЯНЮШКИ»

СТАРАЯ НЯНЮШКА

Возле камина Старая Нянюшка раздевает детей перед сном. В просторной спальне стоят четыре кроватки – на каждого, и ещё остаётся вдоволь места, хоть в прятки играй. В большом старинном камине пляшет огонь, и красные отблески мечутся по всем углам: между высоченными дубовыми шкафами и полками и по скошенному потолку, который причудливо сбегает сбоку чуть ли не до пола. Дело в том, что наши новые знакомцы спят на огромном чердаке под самой крышей.

Зовут детей Дорис, Рональд, Роланд и Мери-Матильда. Мери-Матильда самая младшая, ей три с половиной года. Рональд и Роланд – пятилетние близнецы, схожие точно две капли воды, только у Рональда родинка слева на переносице, а у Роланда – на правой ноздре. Совсем без родинки, конечно, не обойтись – нельзя же отстать от брата! Различить мальчишек почти невозможно, даже имена их нам не в помощь – слишком похожи. Впрочем, обычно их называют Ронни и Роли – звучит покороче и не так одинаково. Самая старшая тут Дорис, ей целых семь лет. Временами ей кажется, что она живёт на свете уже целую вечность, что она очень, очень стара. Но всё ж не старее Старой Нянюшки. С ней-то никому не тягаться.

Никто в точности не знает, сколько же лет нашей Нянюшке. Она всегда рядом, а прежде она нянчила маму – мама тоже помнит её возле своей колыбели. А когда их навещает бабушка, очень старая седовласая дама, она непременно говорит Нянюшке:

– Ну что, старая, как поживаешь?

И Нянюшка бодро отвечает:

– Порхаю, моя девонька, порхаю как мотылёк. А ты там как себя ведёшь? Вольно распустилась, как из-под моего надзора-то вышла. Да ты и в детстве была большая егоза.

Услышав такой разговор впервые, ошеломлённая Дорис спросила:

– Нянюшка, неужели ты и бабушку нянчила?

– А то как же, дитятко. И была она не ребёнок, а сущее наказание. Выросла – вроде потише стала. Время покажет, может, из неё и выйдет толк. Недаром же я в неё столько сил вложила.

– Как это – «сил вложила»? – спросил Ронни. Точно деньги в банк, что ли?

– Вот тупица! – воскликнула Дорис. – Разве Нянюшка о деньгах говорит? IIросто она воспитывала бабушку, как меня, как тебя – чтоб хорошей девочкой выросла.

– Вовсе я не тупица, – насупился Ронии. – И хорошей девочкой мне вырастать ни к чему.

– Тупица! – повторила Дорис в сердцах. – Ты же понял, что я хотела сказать.

– Не знаю – что хотела, знаю – что сказала. Сама ты тупица!

– Ну-ка, дети, – перебила Нянюшка, – угомонитесь, а то – сами знаете…

Дети и впрямь знают, потому что притихают сразу. Иначе – не будет сказки на сон грядущий. Нянюшкину сказку они нетерпеливо ждут целый день, а вечером забираются с печеньем и недопитым молоком в свежие, прохладные постели, уютно подтыкают одеяла и слушают, позабыв жевать и глотать. После сказки они чистят зубы, и тут уж Нянюшка неумолимо гасит свет.

Нянюшкиным сказкам несть числа, она откапывает их из глубин веков и никогда не повторяет дважды – только если дети попросят сами. Нянюшка обычно соглашается:

– Будь но-вашему; детушки, расскажу, раз она вам полюбилась. Эта сказка как раз величиной с эту дырку.

А в другой раз скажет:

– Нет, милые, сказка слишком длинна, а дырка в чулке невелика, не подходят они друг дружке. Сегодня новую послушайте.

Вы, верно, уже поняли, что всякую свободную минуту Нянюшка шьёт, чинит и штопает. Корзинка её вечно полна детских чулок с дырками на мысках, на пятках и даже на коленках. Выудит Нянюшка чулок наугад, натянет на левую руку, повертит так и сяк и – найдёт дырку. Потом вдевает в штопальную иглу нитку под цвет чулка, выуживает из памяти сказку этой дырке под стать. И начинает… А заштопает чулок – тут и сказке конец. Дети всегда как заворожённые ждут: какой чулок попадётся Нянюшке. Мала дыра – сказка коротка, велика дыра – и сказка подлиннее. Ронни и Роли иногда нарочно падают на щебёнку – чтоб продрать на коленях дырки побольше! Дорис, разумеется, так никогда не делает, она примерная девочка и нарочно чулок не рвёт, только если дыра сама протрётся.

Ну, а у Мери-Матильды дырки совсем крошечные, оттого и сказки под них выходят совсем коротенькие. Роли украдкой вытаскивает сестрёнкины носки из корзинки и прячет, чтоб Нянюшке иод руку не попались.

Однажды вечером дети улеглись, и Нянюшка, заглянув в корзинку, вытянула оттуда длинный коричневый чулок. Дорис протёрла в нем дырку на самой пятке. Заправляя шерстяную нить в игольное ушко, Нянюшка задумчиво проговорила:

– Дыра точь-в-точь как у Берты Златоножки. И на том же месте. Я Вертушку в Германии нянчила.

– А когда это было? – спросила Дорис.

– Погоди… вспомню… Пожалуй, лет сто назад. Или двести? Одно я твердо помню: я знала её ещё прежде, чем нянчила братьев Гримм. Проказники вечно просили рассказывать им сказки. Да они, видно, провинились, и эту сказку им услышать не довелось. Потому она в их книжку и не попала. Славные были мальчишки Гримм, только шебутные, мне их и шлёпать иногда случалось…

– Ну, а про Берту Златоножку? – напомнила Дорис. А то примется Нянюшка былое вспоминать, на сказку и времени не останется.

– Ах да, Верта… Случилось это, пожалуй, веков пять назад. Или семь? Трудновато всё упомнить. Да и незачем. Тише, детки, тише, а то я никак за штопку не примусь…

1. 1. Элинор Фарджон
2. 2. Известная детская писательница Родилась 13 февраля 1881 года в Лондоне
3. 3. «Семь горничных с семью метлами, трудись они даже полсотни лет, никогда бы не смогли вымести из моей памяти пыль воспоминаний об исчезнувших замках, цветах, королях, локонах прекрасных дам, вздохах поэтов и смехе мальчишек и девчонок»
4. 4. Элинор получила домашнее образование. Уже в семь лет она сочиняла стихи и сказки.
5. 5. Когда сказочнице было 22 года - умер ее отец. Работа над книгами и спасла ее от горя, и помогла выжить.
6. 6. Первая книга была издана в 1916 году. Это были "Детские песенки старого Лондона".
7. 7. Об одной из своих деревенских подружек Фарджон даже сочинила сказку «Элси Пиддок прыгает во сне». Прыгай вверх, Прыгай вниз, Перышком вертись на месте… А теперь со всеми вместе. Хитроумный прыг, Силомерный скок, Быстролетный миг, Беды – наутек.
8. 8. "Мартин Пиппин в яблоневом саду" «Когда Тому Коблу из Югопута стукнуло семь лет, его украли феи. Вернее сказать, он сам укрался, поскольку отдался им в руки по доброй воле…» Из сказки «Том Кобл и Уна»
9. 9. После окончания войны писательница поселилась в тихом пригороде Лондона
10. 10. "Корзинка старой нянюшки" «На Бертины крестины съехалась вся округа и, разумеется, все главные феи. Барон с женой разослали множество приглашений. Позвали даже Лорелею, прекрасную русалку, что сидит на утесе среди рейнских вод и завлекает людей своим пением на верную смерть…. Вплыла Лорея в волнах золотых волос. Русалка приблизилась к колыбели и, нагнувшись, тронула мокрым пальцем правую ножку младенца». Из сказки «Берта Златоножка»
11. 11. «Маленькая библиотечка» (1955) «Неудивительно, что когда я выбиралась из маленькой библиотечки, ее золотая и разноцветная пыль кружилась у меня перед глазами. Чего же удивляться, что много лет спустя, когда я сама стала писать книги, в них перемешались выдумки и факты, фантазия и правда. Мне так и неудалось отделить одно от другого, в чем вы убедитесь, читая эти рассказы, возникшие из той самой пыли»
12. 12. В 1955 году Элинор Фарджон стала первой владелицей Международной премии в области детской литературы – им. Ханса Кристиана Андерсена